ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ ПЕТЕРБУРГСКОГО ИСКУССТВА 1980-Х, «НОВЫЙ ХУДОЖНИК» ОЛЕГ КОТЕЛЬНИКОВ РАССКАЗАЛ ГЛАВНОМУ КУРАТОРУ «ЗАРИ» АЛИСЕ БАГДОНАЙТЕ ОБ ИСКУССТВЕ И О ТОМ, ЧТО ВАЖНО..
– Во-первых, хочу поблагодарить вас за работу над выставкой «Новые художники» в «Заре».
– Ну, это не важно. Проехали, поехали дальше.
– Расскажите, какое ваше впечатление об этой выставке, о вашей поездке, о городе в целом?
– Времени было мало, чтобы узнать город. Я только понял, что мы были в полной жопе под хвостом у тигра. Там и встречает нас «Заря» (смеётся). А ещё я понял, что у вас хорошие пространства, но им нужны силы, нужна музыка, иначе всё застынет. Уповать на «Белугу» и московских концептуалистов не следует, надо надеяться на себя.
– То есть силы черпать из местного контекста?
– Да, из того, что есть, и прибавлять, прибавлять, выше, выше, higher, higher, higher, как говорится.
– Как произошла смена парадигм в художественной среде, которую произвели «Новые художники»? Это было в конфликте, в гармонии или в иронии с архаичным контекстом?
– Нет, конфликтовать – значит заниматься не своим делом. А заниматься своим делом – это когда ты не должен никому кроме себя и знаешь, что ты из себя представляешь. А в данном случае и так со всех сторон были огромные свободные места, огромные лакуны, пространства, которые приходи и занимай. Многие до сих не понимают своих возможностей, это значит, что они не самостоятельны. Самостоятельность – это когда взял и начал делать с любого места.
– И это то, что сделали «Новые художники»?
– По сути – да. Потому что вокруг все сидели и занимались чёрт знает чем, только не искусством, таким, каким оно должно быть – исследованием его, продолжением его, хоть какой-то серьезной работой.
– В своей статье в каталоге к «Новым художникам» вы говорите о кино как об особом медиа. Мне кажется важным, что «пиратское телевидение» и фильмы некрореалистов предвосхищают смерть эфира и, по сути, всё медийное развитие, которое происходит с каналами доставки информации сегодня. Как это стало возможным в эпоху тотального контроля над СМИ?
– Очень просто. Например, мы отмечали тридцать лет параллельного кино в год, когда возник Интернет.
– Как это объяснить?
– Во-первых, тем, что Носферату работает.
– А технически?
– Ни у какого творческого работника не должно быть никаких заигрываний перед техникой. Он её просто делает. Либо он создаёт технику под себя, либо он её побеждает. А технически – ты просто делаешь конфетку из того, что есть, как это делал Евгений Юфит. На вопрос, почему его фильмы сняты на такой некачественной и старой плёнке, он отвечал: «Так надо»,– и вопросов больше не было.
Вот в Русском музее была выставка Хуана Миро – бронза и почеркушки. Возникает вопрос: почему Хуан Миро рисовал на говне? А потому что это фактура. Потому что из этого изувеченного и изжамканного картона хочется что-то сделать, а вовсе не из белого холста.
Вообразите себе ситуацию, что ты садишься в автомобиль, вцепляешься в руль и думаешь, что что-то в твоих руках. А вот и нет. В твоих руках – ничего. Всё – в голове.
– То есть техника должна подчиняться художественному замыслу?
– Конечно, сначала у тебя есть сверхидея, а потом всё остальное. Сначала должно быть что, а потом уже как.
– При этом замечаете ли вы какие-то паттерны, заложенные «Новыми», которые функционируют сегодня?
– Это всё сохраняется и развивается. Но это неважно. Неважно, что ты делаешь, если ты это делаешь увлечённо. Что такое творческий человек? Это человек, который двадцать пять часов в сутки работает над собой – не над кем-то и для кого-то, но нарабатывает свой потенциал, наращивает собственную массу. Масса притягивает, но массой надо стать.